Начнём с того, что находится он в таком месте чудном, с которым у многих связаны самые радостные детские воспоминания: в пяти шагах от одного из входов в Московский зоопарк, на улице Зоологической. Потом: шла я в офис преуспевающей IТ-компании, и бывала я раньше в подобных – обычно там строго и скучно, как в банке… Но как только переступила порог, стереотипы со звоном обрушились: тут со стен смотрели картины современных художников – и хороших, надо сказать, художников; там – граффити, дальше – таинственные многоуровневые переходы, разноцветные отпечатки множества ладоней на штукатурке, под высоченным потолком качаются китайские фонарики…

А вот комната, напоминающая кают-компанию, где несколько сотрудников оживлённо беседуют о чём-то за пиццей, а у их ног вальяжно расхаживают два огромных мейнкуна – серый и рыжий… На стене в кабинете гендиректора, на голом бетоне, красуются пропеллер наподобие аэропланного (потом оказалось – судовой винт) и картина в наивном жанре из жизни барона Мюнхаузена. И его же статуэтка на столе, кажется, каслинское литьё: «самый правдивый человек на свете» взлетает верхом на ядре… Что-то новое и совершенно неожиданное за каждым поворотом! Словом, обстановка классического креативного лофта, на первый взгляд, какая-то совсем не «айтишная». Впрочем, и «самый главный человек» тут, владелец компании «Бизнес Связь Холдинг» Юрий Елашкин – человек неординарный.

– Юрий Николаевич, мы постоянно берём интервью у руководителей разного рода групп компаний. Часто это очень пассионарные люди, но компании под их руководством, как правило, занимаются смежными отраслями. А ваш случай так и тянет охарактеризовать русской поговоркой: «И швец, и жнец, и на дуде игрец…» Вы одновременно руководите несколькими IТ-компаниями с серьёзным оборотом и географией покрытия, производством автодомов и оборудования для кемпингов и «Патефонкой» – известной арт-зоной в Коломне, креативным кластером из сферы культуры и искусства… Как это всё уместилось в одной судьбе? Что из чего проистекало?

– Ну, основная компания, в офисе которой мы сейчас находимся, «Бизнес Связь Холдинг» имеет непосредственное отношение к моей профессии: я окончил Новосибирский электротехнический институт связи (ныне – НТУСИ). На изломе 90-х гг. всё рухнуло, мы окунулись в рыночную систему, и надо было как-то жить, найти себя. Я и решил создать компанию по своему профилю, причём она получилась многоуровневой: и спутниковая связь, и оптоволоконная, и международная… Системы, действовавшие в СССР, развалились, возникли лакуны, и их надо было чем-то заполнять. Вот, собственно, этим мы и занялись. А жизнь меняется – соответственно, меняются и направления деятельности. В начале 90-х гг. кто всерьёз думал об IТ? Но «Бизнес Связь Холдинг» сумел сориентироваться и довольно успешен и в этой области.

Я с 1985 года работал в Минсвязи СССР и отвечал во время визитов Горбачёва за рубеж за организацию телевизионных передач из разных стран через спутниковую мобильную станцию «Визит» в СССР. Там и познакомился с международной «тусовкой» подобных специалистов. В июле 1991 ко мне обратился зам - председателя Гостелерадио СССР: ожидался визит Джорджа Буша-старшего в СССР, он попросил организовать пул для между - народных ТВ-компаний по освещению этого визита. К тому времени у меня была уже компания БСХ. Компания – громко сказано: нас было человек 5-6, но мы это сделали! На энтузиазме, на частных автомобилях, 70 км кабеля проложили… Все последующие визиты президентов США – Джорджа Буша-старшего в 1993-м, Билла Клинтона, Джорджа Буша-младшего, Барака Обамы – организовывали мы: в части предоставления связи для объединённого пресс-центра и дальнейшей передачи че - рез спутники связи за рубеж. Знаете, что предлагаю? Пусть о том, чем сегодня занимается «Бизнес Связь Холдинг», расскажет генеральный директор компании: он в курсе неких подробностей, в которые я, как учредитель, не всегда вникаю.

– А как давно вы пристрастились к автопутешествиям? Как и когда у вас по - явился первый автодом? Сейчас вы пользуетесь чем-то подобным? Куда в последний раз выбирались таким способом?

– Да вот буквально вчера ночью вернулся из Костромы. Путешествовал я всегда, как говорится, весь мир восемь раз объехал. В том числе и на машине. А потом решил купить автодом. Я и раньше их видел, но тут пришла мысль: «А не купить ли мне такой?» Поехал в Германию и в самом большом дилерском центре подобрал три варианта. Для принятия окончательного решения я привёл жену, и оказалось, что она выбрала лучший автодом по соотношению «цена – качество». Но потом его надо было привезти, растаможить, я на такие «дебри» нарвался и понял, что он будет мне стоить в два раза дороже, чем в Германии. Ну и думаю: почему бы компанию не сделать, чтобы возила в Россию автодома? Это был 2008 год. Если ты продаёшь сложную технику, её надо обслуживать, дооборудовать по просьбе клиентов. И мы начали осваивать тюнинг и сервис. А потом приходили клиенты и говорили: «А вот у нас есть машина, можете нам сделать автодом?» И так мы дооборудовались до того, что стали изготовлять индивидуальные автодома, вот такое «ателье по пошиву». Оно до сих пор работает в Москве. А тут случился 2014 год, рубль здорово упал. И оказалось, что в России делать автодома дешевле, чем везти из Германии. Начали делать свои сериями, под брендом «Автокемпер», но сервис и производство плохо уживаются. Пришлось искать площадку под производство. И тут приехал случайно в Коломну и влюбился в этот город! Сначала там кемпинг построил. Дело было для России совершенно новое, все спрашивали: «Что такое кемпинг?» Это сейчас их по стране сотни. Когда я пришёл в Коломну и сделал кемпинг, уже вплотную стоял вопрос площадки для производства. Я довольно долго искал, потом меня пригласили на разорённую фабрику: «Можешь арендовать здесь цех». Здание принадлежало акционерам, и на тот момент это уже были просто голые стены. Мне посоветовали приобрести немного акций, 10-15%. И вот, будучи акционером, я подумал: как-то неприлично в центре города иметь развалины! Начал потихоньку здания восстанавливать. Другие акционеры меня не поняли: зачем деньги тратить, когда акционеры должны их получать! Пришлось выкупить всю фабрику, вот так я и стал «патефонщиком».

Генеральный директор компании «Бизнес Связь Холдинг» Андрей Хохлов: «Наша компания создана в 1991-м как телекоммуникационная. Изначально занималась связью в тех сферах, что тогда существовали. Технологии с тех пор шагнули далеко вперёд, связь со временем видоизменялась, и компания динамично менялась. «Бизнес-связь» – один из первых и сейчас, наверное, единственный оператор Москвы, а может, и России, оставшийся в первозданном виде. Остальные сливались, продавались, уходили с рынка. А БСХ – уникальный проект, который пережил уже трипять интеграций. Не с точки зрения штата, который, конечно, расширялся, но что интересно: костяк остался прежним! Некоторые из наших сотрудников обеспечивали связь ещё при взятии Белого дома в 1991-м, организовывали трансляцию в практически «боевых» условиях. Потом им приходилось несколько раз перековываться под новые технологии и принципиально иные задачи. Юрий Николаевич делает упор на то, что главный ресурс компании – люди, и сотрудникам работать здесь не только интересно, но душевно и комфортно. Здесь у нас, если использовать молодёжный сленг, классно! К восьми утра нас здесь уже ждут свежие круассаны и кофе, и день чудно начинается. А вечером музицируют, ещё что-то такое делают творческое: уходить часто не хочется…»

– «Патефонка» – уютное такое название, но я нигде не нашла объяснения, почему место так называется?

– Купец Архип Бабаев основал в Коломне шёлкокрутильную фабрику ещё в 1828 году. Дело пошло хорошо, и со временем эти шелка не только поставлялись русскому двору, но и даже Папе Римскому. Потом эта фабрика из рук в руки переходила, меняла профили. Перед войной там делали патефоны, и это были самые лучшие патефоны в СССР. Даже есть песня такая военных лет: «Занесло судьбою в третий батальон старенький коломенский усталый патефон…», Леонид Утёсов пел. Последним производством на фабрике был «Текстильмаш», производство оборудования для текстильной промышленности.

Известно, что космонавт Валентина Терешкова в юности работала на текстильном комбинате, занималась тем, что связывала порвавшиеся нити. А вот на «Текстильмаше» это делали роботы: связывали нити. Эти изделия продавали в 40 стран мира. И даже на одном этом роботе фабрика бы выжила, но… Потеряли компетенции, производства закрылись – и всё. Но местные жители, конечно, помнили историю этой фабрики, и про патефоны в том числе. И вот слышу, какие-то незнакомцы меж собой говорят: «Ты куда сейчас?» – «Да на Патефонку!». Вот так случайно и родилось это тёплое название. В итоге я получил разбитые кирпичные стены, с рухнувшими, постоянно рвущимися сетями. Ну, это всё преодолимо. Началось производство автодомов, успешно пошло: продавали 90-95% продукции в Германию, за валюту. Заняли какую-то нишу, делали маленькие автодома на базе «Нивы» и «Лады Гранта». Немецкие егеря полюбили их. Надо сказать, что производством автодомов у нас руководит Иван Николаевич Левшич, удивительно талантливый и многогранный человек. Он же является конструктором, дизайнером и разработчиком технологического оборудования автодомов.

– Как раз хотела спросить: а у нас-то в России спрос есть? У нас ведь традиции такой нет, это надо ещё додуматься русскому человеку – купить автодом…

– Чуть попозже об этом. Ну, у нас всё покупали, перспективы сумасшедшие… И тут случился февраль 2022-го, и надо было «переобуться в воздухе». И это получилось! Разработали маленький жилой прицеп – с пониманием того, что нужен бюджетный, у народа не так много денег. Этот прицеп пошёл. Побольше сделали, тоже пошёл. Собственно, это очень востребовано, у нас сейчас всё до конца года распродано. Но дело в том, что в этом производстве много технологических заморочек. Например, нам перестали поставлять агрегаты. А автодом – это скопище специализированных агрегатов: автономная вода, электричество, газ, отопление, вентиляция, кухня. Без отопителя, окон, дверей автодом не выпустишь. А вот окно в автодоме: что, казалось бы, такого? А там порядка 30 деталей. И вот эти ручечки все надо отлить. Стёкла мы покупаем, а всё остальное делаем сами. Китай что-то замещает, но там и качество не то, и с логистикой сложно. В Европе, Америке как всё устроено? Я практически все заводы объездил: там у них конвейер и модель разработанная. Допустим, в январе тебе надо поставить столько-то таких-то агрегатов. Рабочий берёт какую-то деталь и прикручивает к другой, и конвейер идёт. Всё, больше это производство ничем не занимается. А Иван Николаевич «от корней травы» разработал агрегаты, их производство, технологии сборки автодомов. А для изготовления каждой детали нужно своё оборудование, станки… И вот мы сейчас не можем дальше развиваться, потому что очень широкий спектр деятельности, надо сужать. Ищем партнёров.

– А почему возникла собственно «Патефонка» – как явление, как культурный кластер? Ну, приглянулась вам брошенная фабрика, привели в порядок стены, заняли часть производством. Часть свободна, можно было – теоретически – ещё пять производств туда поместить. Почему возник именно творческий кластер?

– Во-первых, само место подсказало: исторический центр, недалеко от Кремля. И тут возникает некая ответственность: если взялся, делай по-человечески! Кроме того, я всегда очень любил лофтпространства и облазил их где только можно: в Москве, Петербурге, Лондоне, Амстердаме. Мне нравилось бывать там, какая-то особая творческая энергия. А что такое лофт в современном прочтении? Это место, где собираются творческие люди, и им надо дать ощущение, что это их пространство. И если получается эта доверительная атмосфера, дальше лофт сам себя строит. Первое время это была тяжёлая история и очень дорогая. А сейчас уже сложился коллектив, люди приходят: «А давайте ещё вот это устроим? Да вы не беспокойтесь, мы сами всё сделаем!» Относятся как к своему. Есть какая-то невидимая граница: сначала ты тащишь, потеешь, деньги тратишь, и вроде ничего не получается. А потом вдруг само идёт! Но для меня это абсолютно не бизнес-проект.

– Сколько там квадратных метров? Все ли они сейчас уже освоены? Это одно здание или целый комплекс?

– Около 25 тыс. кв. метров, комплекс зданий на двух площадках. Ещё через дорогу огромная котельная, Шухов делал, там шуховские котлы стояли. Её мы толком ещё не освоили, это просто ошеломительное здание, как храм, потолки 20 метров. Ну, потихоньку, по частям оживляем.

– А как вы подбирали на «Патефонку» людей, которые сегодня наполняют их?

– Это как лес после пожара: всё выгорело, пепел, тлен, и вдруг что-то появляется живое – жучки из-под пепла вылупляются, ростки проклёвываются, смотришь, и место уже не узнать… Первыми пришли в чистом виде маргиналы. А уже вторыми, как ни странно, – молодые женщины, у одной ребёнок грудной, а от них такая энергия невероятная, мужики отдыхают! Они свой бизнес лепят, что-то делают, даже не очень понятно что, но у них получается! Пошли концерты, выставки. Как и, собственно, любой лофт, «Патефонка» на 50% – аренда, но мы стараемся подби рать креативных людей и коллективы.

А те, кто у нас собрался, у кого своё дело, они отработали смену и пошли к соседу. У них друзья, они что-то там делают вместе, придумывают какие-то выставки, показы мод. Там два большущих цеха по 700 метров, универсальное выставочное пространство для концертов, вернисажей, конференций. Организацией всех творческих процессов на «Патефонке» занимается удивительный человек, арт-директор Елена Пашкина. Она создаёт выставку за выставкой, событие за событием, так что у нас календаря не хватит. Город и область у нас также организуют мероприятия. Сейчас мы делаем большую торговую галерею 200 метров длиной, там будут бутички под различные интересы: женские, мужские, детские. Собственно, это автодома подсказали: всё надо делать под людей. И то, что мы делаем, мы делаем для жителей Коломны, не для туристов. Да, город хороший, туда едут, но туристы – это выходные, праздники, а горожане каждый день там. – Возвращаясь к «Автокемперу»: в этом году на «Патефонке» прошла уже 13-я выставка Caravanex, которую вы организуете.

– Первая выставка автодомов была в 2009 году в парке «Сокольники». Потом у меня появились «Автокемпер» и производство. Сперва тоже выставлялся в Сокольниках, потом решил организовать выставку в Коломне. Сначала к нам не очень хотели идти: я же конкурент. А мы взяли и открыли все технологии: приходите, смотрите – бесплатно. В Москве поставить автодом на выставку – от 100 тыс. рублей.

Мы на трёх первых выставках брали по 500 руб. за место, себе в убыток. Зато собрали всё сообщество, проводим конференцию производителей по технологическим вопросам. Потому что и у конкурентов есть какие-то общие задачи, которые могут решить только государственные органы: сертификационные, разрешительные. И на конференции эти вопросы ставятся, приглашаются специалисты из МВД, из сертификации, и всё решается.

– А много у вас конкурентов в России? И как вы себе представляете российский автодом?

– Уже за сотню. Причём я не беру гаражный бизнес, делающий автодома штучные. География производства – вся страна: от Калининграда до Владивостока. Мы в самом начале пути, и места на рынке всем хватит. Спасибо санкциям: в привычные места за границу на отдых люди уехать не могут. На самолётах по стране особенно не полетаешь: стоимость; поезда по рельсам ходят. Машины у всех есть, но в дальний путь, да с семьёй, неудобно. А автодом – некая свобода.

Он должен быть безопасным, эргономичным, эстетичным. Почему эстетичным? Потому что «авто-дом». Автомобиля там одна пятая, четыре пятых – дома. У мужчины есть шасси, он рулит. А у женщины – дом, и у детишек в нём – свои интересы.

Автодом позволяет каждому заниматься тем, что ему нравится, и при этом находиться всем вместе – это главная и общая ценность, которой мы дорожим. Есть у нас такое требование: чтобы ребёнок мог по полу босиком ходить зимой. В европейских автодомах это невозможно, они холодные, да там и погода другая. Вот почему я считаю: мы должны делать своё! С учётом лучшего опыта, но своё. Это те самые общие ценности: сначала у нас их отбивали, а сейчас мы их по крупицам собираем.

– Да, давайте перейдём к теме кемпингов: вы занимаетесь производством и эксплуатацией?

– Да, и оборудованием. Мы все знаем, что такое жить в гостинице, даже если к друзьям по номерам ходишь. А в кемпинге все высыпают на улицу, дети тут же знакомятся, а через них и родители. Непринуждённое общение с тем, кто приглянулся: вместе шашлыки пожарили, погуляли, впечатлениями обменялись. На детской площадке обязательно присмотрит какойто родитель, чтоб маленьких не обидели. Некая соборность. Мы потеряли пионерские лагеря, но приобрели кемпинги. В кемпинге не нужны ни охрана, ни штат большой, каждый отвечает за себя. Можно нанять аниматоров, когда родителям надо от детей отдохнуть. Ты приехал на машине – пожалуйста, на велосипеде – ок, пришёл пешком – палатку дадут. В общем, много позитивных факторов. Вот и с первыми автодомами: мы сначала просто сняли кальку с европейских, скомпилировали средний европейский и сделали неплохо, но у нас их не хотели покупать: у европейцев – бренд, а мы «вообще никто».

Пришлось продавать с дисконтом 30%, всю прибыль теряли. И поняли, что надо делать не кальку, а для себя, для своих. И мы сделали автодом на базе УАЗ «Патриот». У нас страна такая: на Кавказе, Алтае, Байкале и много ещё где только УАЗы проходят. Получается, шасси известное, рессоры от КамАЗа, фонари от «Газели», колёса от «Жигулей»; и где бы ты ни ехал и что бы ни сломалось – тебе легко починят всё, в отличие от западных экзотов. Я за аутентичность. Вот слово «караван»: караваны по Руси ходили тысячи лет – из Китая, Монголии. А караван- сарай – тот же кемпинг. Позже появились постоялые дворы, почтовые станции – это тоже кемпинги. То есть неважно, на каком технологическом уровне, но это всё у нас было.

– С домами для кемпингов понятно: вы их разрабатываете, производите, продаёте. А как это с кемпингами? Вы их ставите по России и вы их хозяева?

– Невозможно заниматься всем сразу. Когда я начал заниматься караванингом, понял, что это спектр в 360 градусов: продажа, сервис, переоборудование, прокат, производство домов и оборудования, строительство кемпингов, обслуживание – пальцев не хватает. Пришлось от многого отказаться. Сейчас мы себя позиционируем как производителей. Скорее, это можно назвать заводом для заводов. Делаем столько автодомов, сколько можем, а технологию поставляем всем. То же касается и кемпингов. Кемпинги мы тоже делаем, но не сетевые, они и так сейчас как грибы растут, их на сегодняшний день уже около 400 по России. И допустим, ты делаешь кемпинг – постоялый двор: оглянись вокруг, на историю, что здесь и как было. Потому что люди едут за эмоциями, а не за спальными местами.

Вот у нас кемпинг на берегу Коломенки, у городского пляжа, 300 метров до Кремля. Название, естественно, «Кемпинг у Кремля». Там тебе всё: Кремль, музеи, храмы; и тут же река, пляж. По домам: сначала мы делали кальку с европейцев и американцев, потом поняли, что надо на своё ориентироваться по размеру, отоплению, электричеству, и после шести реинкарнаций нашли оптимальный российский вариант.

– В одном из интервью вы упомянули, что ваша жена Ольга – творческий человек и во всём этом творчестве, которое вокруг «Патефонки», активно участвует. Это можно назвать семейным бизнесом?

– Отчасти. Она помогала создавать бренд компании и продолжает активно интересоваться её развитием. Но прежде всего – она пишет музыку, стихи и песни, исполняет их на разных площадках. Что-то из этого делает и на «Патефонке». Ольга ещё и писатель, книги пишет, и у неё фестиваль свой, посвящённый возрождению дачных театров, – Таганьковский фестиваль. Записи спектаклей есть в Сети. В них, кстати, в качестве актёров сотрудники БСХ активно участвуют. В прошлом году ставили спектакль по «Алисе в Стране чудес», там Герцогиню генеральный директор Андрей Хохлов играл.

– Вашему сыну 17 лет, он не смотрит в сторону бизнеса?

– Пока нет, он только что окончил школу на одни пятёрки, с золотой медалью, и выбрал в Бауманском факультет фундаментальной науки и прикладной математики.

– Какой вы видите собственную миссию, жизненную задачу?

– Вообще, высокие слова – это не моё. Когда Союз распался, была задача – выжить с помощью того, что я умел. И вот это дело живёт, и я сейчас уже довольно мало времени ему уделяю. Пошли какие-то интересы. И вот моё наблюдение: когда ты идёшь за деньгами, тебе не нравятся люди, обстоятельства, но ты пытаешься что-то там склеить – это очень тяжело. А когда я занялся автодомами, я стал словно мальчик, играющий в машинки. «Патефонка» – тоже счастье, это когда рабочий день закончился, а тебе не хочется уходить. Я считаю, самый большой вред нам нанесли, когда убедили, что деньги – главное, просто сбили прицел. Деньги – инструмент.

Надеюсь, наша страна прошла уже тот Рубикон, когда многие вынуждены были заботиться только о хлебе да крыше над головой, и мы можем шире посмотреть. Вот, допустим, недавно – сплошь и рядом – целые состояния вывозились: строились виллы в Италии, на худой конец покупались квартиры в Риге. Вся энергия уходила за рубеж, ругали своё, смотрели туда. И вот наступило честное время!

Самое сложное – не заработать деньги, а вложить. До революции как жили серьёзные люди, купцы: никто не считал их состояний, это было неважно, престиж в обществе определялся меценатством. Что ты сделал: построил больницу, школу, храм, театр? А сейчас, допустим, в той же Коломне полно разбитых зданий. Вложи туда душу, возроди, и оно тебя будет греть. Не так важно, что это будет – детсад, гостиница или что-то ещё, но это будет твоё, и ты сделаешь вклад в свою страну. У нас уникальная страна: история, люди, творчество. Обрадуйся тому, что делаешь, и тебе обрадуются люди, тебе и тому, что ты сделал для них, для своей страны. Тогда и деньги придут, и признание. Наверное, время для этого настало!